Мои любимые стихи

[Песня Ветра]

Прозвенит колокольчик, окончится суетный день,
солнце прячется в лес, облаков расползаются клочья.
Я иду не спеша: горожане не любят гостей
и боятся того, кто придет с наступающей ночью.
Не зовет меня кровь, не белеют два острых клыка,
и о жажде вампира я знаю из плохоньких книжек.
Я иду не спеша, и над лесом плывут облака,
городок на холме шаг за шагом становится ближе.
Мой любимый мотив рассыпается ворохом нот.
Я не слышал его...где-то, может быть, пару столетий.
Крепко спит музыкант, записавший семь строчек в блокнот,
а творенье его до сих пор торжествует на свете.
Ненавязчивый ритм - мой священный мистический гимн,
он - молитва и зов, наказанье мое и награда
И, услышав его, я вставал из холодных могил,
и учился дышать,потому что не помнил, как надо.
Я шагал сквозь леса, расчищая дорогу мечом,
через плоть площадей, закупоренных в сером бетоне,
чтоб добраться туда, где летает по струнам смычок,
и прижаться щекой к восхитительно сильной ладони...
NeAmina

[myrmecoleon]

Она пришла с заката,
Был плащ её заколот
Цветком нездешних стран.

Звала меня куда-то
В бесцельный зимний холод
И в северный туман.

И был костёр в полнОчи,
И пламя языками
Лизало небеса.

Сияли ярко очи,
И черными змеями
Распуталась коса.

И змеи окрутили
Мой ум и дух высокий
Распяли на кресте.

И в вихре снежной пыли
Я верен черноокой
Змеиной красоте.

Александр Блок

[Akrill]

Проклятие климату #6942

Один лишь взгляд на снег рождает неуют.
Как будто этот взгляд притягивает холод,
И кажется, что ты измучен, и немолод,
И хочешь отдохнуть, да только не дают.
Снег саваном своим укутал грязь двора -
Надолго и всерьез, без всяческих сомнений.
Читатель ждет уже развернутых сравнений
О холоде людей, и душ, et сeterа -
Нет! Просто минус три. И дальше будет хуже.
А хоть бы даже плюс - как можно жить в плюс три?!
Одно лишь хорошо: что я пока внутри,
А снег и минус три - пока еще снаружи.
Здесь можно жить, коль есть горячая вода -
Не покидая дом от сентября до мая!
Но надо выходить в метель, не понимая,
Какой злосчастный рок загнал тебя сюда!
Здесь людям места нет! Здесь жить должны медведи:
Медведь - он умный зверь, всю зиму дома спит.
(К тому ж подобный стиль снижает аппетит,
И на зиму ему не нужно много снеди.)
Чарльз Дарвин доказал: мы в прошлом - обезьяны!
И тропики наш дом, что там ни говори.
А тут аж с октября и снег, и минус три -
Ну как переносить подобные изъяны?
Вообразить себе какой-то южный порт,
Сидеть у батарей, окно задернув шторой -
Что сделаешь еще, живя в стране, в которой
Один лишь взгляд в окно рождает дискомфорт?
Да, в общем, ничего. Пока не грянул гром,
Не крестится мужик, лентяй консервативный,
А снег себе летит, холодный и противный,
На город, на леса... И на аэродром.
Как птицы, что стремятся в теплые края,
Почуяв дух зимы и ледяной могилы,
Взмывают в вышину и "Боинги", и "Илы",
Они летят на юг. Но на борту - не я.




Нестеренко Юрий

[Сармат]

Слуга -Царице.

Не призывай. И без призыва
Приду во храм.
Склонюсь главою молчаливо
К твоим ногам.

И буду слушать приказанья
И робко ждать.
Ловить мгновенные свиданья
И вновь желать.

Твоих страстей повержен силой,
Под игом слаб.
Порой - слуга; порою - милый;
И вечно - раб.

Александр Блок.

[myrmecoleon]

Я не слыхал рассказов Оссиана,
Не пробовал старинного вина.
Зачем же мне мерещится поляна,
Шотландии кровавая луна?

И перекличка ворона и арфы
Мне чудится в зловещей тишине,
И ветром развеваемые шарфы
Дружинников мелькают при луне.

Я получил блаженное наследство -
Чужих певцов блуждающие сны.
Своё родство и скучное соседство
Мы презирать заведомо вольны.

И не одно сокровище, быть может,
Минуя внуков, к правнукам уйдёт.
И снова скальд былую песню сложит
И как свою её произнесёт.

Осип Мандельштам

[AlfranZa]

Над желтизной правительственных зданий
Кружилась долго мутная метель,
И правовед опять садится в сани,
Широким жестом запахнув шинель.

Зимуют пароходы. На припеке
Зажглось каюты толстое стекло.
Чудовищна, как броненосец в доке,-
Россия отдыхает тяжело.

А над Невой — посольства полумира,
Адмиралтейство, солнце, тишина!
И государства жесткая порфира,
Как власяница грубая, бедна.

Тяжка обуза северного сноба —
Онегина старинная тоска;
На площади Сената — вал сугроба,
Дымок костра и холодок штыка…

Черпали воду ялики, и чайки
Морские посещали склад пеньки,
Где, продавая сбитень или сайки,
Лишь оперные бродят мужики.

Летит в туман моторов вереница;
Самолюбивый, скромный пешеход —
Чудак Евгений — бедности стыдится,
Бензин вдыхает и судьбу клянет!

Осип Мандельштам

[myrmecoleon]

О, как же я хочу,
Нечуемый никем,
Лететь вослед лучу,
Где нет меня совсем.

А ты в кругу лучись -
Иного счастья нет -
И у звезды учись
Тому, что значит свет.

Он только тем и луч,
Он только тем и свет,
Что шёпотом могуч
И лепетом согрет.

И я тебе хочу
Сказать, что я шепчу,
Что шёпотом лучу
Тебя, дитя, вручу...

Осип Мандельштам

[Akrill]

Людей неинтересных в мире нет.
Их судьбы — как истории планет.
У каждой все особое, свое,
и нет планет, похожих на нее.

А если кто-то незаметно жил
и с этой незаметностью дружил,
он интересен был среди людей
самой неинтересностью своей.

У каждого — свой тайный личный мир.
Есть в мире этом самый лучший миг.
Есть в мире этом самый страшный час,
но это все неведомо для нас.

И если умирает человек,
с ним умирает первый его снег,
и первый поцелуй, и первый бой...
Все это забирает он с собой.

Да, остаются книги и мосты,
машины и художников холсты,
да, многому остаться суждено,
но что-то ведь уходит все равно!

Таков закон безжалостной игры.
Не люди умирают, а миры.
Людей мы помним, грешных и земных.
А что мы знали, в сущности, о них?

Что знаем мы про братьев, про друзей,
что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
мы, зная все, не знаем ничего.

Уходят люди... Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.






Евтушенко

[Песня Ветра]

Я встретился с Богом впервые в штате Висконсин, в начале осени,
Он много смеялся, курил, говорил, что Его, дескать, тоже бросили,
Говорил, не волнуйся, прорвемся, где наша не пропадала,
Я запомнил тогда глаза Его, цвета горечи и сандала.

Потом Он исчез - я не слышал о Нем года три, поменял два дома,
В третьем как-то подзадержался - авария, месяц глубокой комы,
Он появился в моей палате, как должное, принес цветы,
Ты, говорил, не умрешь в этот раз. Не ты.

После мы вместе пробыли шестнадцать месяцев, исколесили полмира,
Он говорил без умолку, рвал газеты, ругался, что люди творят кумира
Из каждого. Потом подолгу молчал, смолил за одной одну,
И, кажется, медленно шел ко дну.

Как-то расстались бездарно, Он вышел за сигаретами, а я - в Мадрид,
Тогда мне хотелось спрятаться, забыть, наконец, что и где у меня болит,
Там и пересеклись в предпоследний раз, я сразу Его узнал
Он был...Ну, Он был Богом. Где были мои глаза?

Такой получился расклад - Он стоит, прячет улыбку свою в ладонь,
Говорит "Мы давно не виделись, здравствуй, мой друг". Создает огонь
И прикуривает - как будто мы снова идем слушать новый рок,
Как будто и не было ничего. Будто бы Он - не Бог.

А я молчу, как последний дурак, сигарету изжевываю, покрываюсь потом,
Что мне сказать Ему, что бы не вышло вычурно, не лебезить, проявить заботу,
"Здравствуй"-, мой голос срывается. Он хохочет, берет меня за плечо,
И через месяц уходит, прощаясь - "Увидимся мы еще".

Больше не виделись. Я не молюсь, не соблюдаю пост, не посещаю храм,
Я в Его честь курю, слушаю старый джаз, пью коньяк, хожу по Его следам,
И не тоскую совсем. Мне говорят, что сошел с ума, что совсем чудак -
Но Он мне сказал - мы встретимся. Будет так.
(с) Пушистый Вареник

[Your majesty]

А я говорил: бросай филфак, поехали на Аляску.
Заведём у юрты двенадцать собак, в полозья врежем коляску.
Будем встречать ледяной рассвет консервами из Канады,
Будем разглядывать волчий след, одеваясь в овечьи латы.

Какая теория прозы, ты что? А там океан и горы.
Там ветер смешался с водой и мечтой, порвав скалистые шторы.
Большая медведица ловит в воде звёздную жирную рыбу.
Там дорога из "где-то" ведёт в "нигде", минуя посёлок "либо".

Я точно тебе говорю: бросай. Ты видишь? Сегодня лето!
А ты собираешься что-то писать, учишь свои билеты,
И время на кофе и туалет, да кошку в комочке меха.
А нужен всего-то один билет, чтобы уйти, уехать.

Там будут живые: Ахматова, Блок - в виде цветных водопадов.
А по выходным там гуляет Бог. Любит, до полураспада.
Там всё, что ты даже не сможешь прочесть, можно потрогать руками.
Но вот ты заводишь будильник на шесть, говоришь, что завтра экзамен.

А я повторяю: поедем со мной к луне цвета спелой клюквы.
Хватит глотать, разбавляя слюной, чужие смыслы и буквы.
Поедем. Там тихо стучат топоры, бурлит золотая тина.
Там валят деревья в реки бобры, отстраивая плотины.

Засыпаешь. И книги твои храпят с чистых беспыльных полок.
Засыпаешь. Висит Иисус распят, поскольку тоже филолог.

Выхожу от тебя и российский флаг закрывает собой звезду.
Через время я нагружу собак и огней тебе привезу!

Чтобы было чем жечь а-четыре, а-три, и тетрадки и книжный шкаф.
Привезу медведицу: вот, посмотри. Не понравится - спрячу в рукав.
Я оставлю юрту с дубовым столом Экзюпери-пилоту.

Но, наверное, ты получишь диплом и устроишься на работу.

Что толку: творил, шевелил, бубнил, боролся с душой и с тушей?
И всё говорил, говорил, говорил, и требовал: слушай, слушай!
А, может, не нужно собак и юрт, не нужен рассветный мак...

Послушай, чего там вообще сдают?
Хочу поступить на филфак.

[Jordan]

это какое-то прямо очень печальное стихотворение)) чье оно?

[Your majesty]

это какое-то прямо очень печальное стихотворение)) чье оно?

Зато про филолога)
Андрей Гоголев, современный поэт)
С творчеством не знакома, но это понравилось. Строка про Иисуса зацепила больше всего

[Jordan]

а) не знаю - я просто не филолог) но в конце все равно как-то очень хотелось, чтобы они выбрали хаски, и настоящий север, и снега, и волчий след, и скалы, и водопады, и звезды...

понятно) просто авторства не было внизу - я подумала, что, может, Ваше))

[zenitka]

Строка про Иисуса зацепила больше всего

Думаю, практически для каждого филолога она своего рода "пароль/отзыв")

[Your majesty]

понятно) просто авторства не было внизу - я подумала, что, может, Ваше))

ох, нет, я не пишу стихи.. прошу прощения, что ввела в заблуждение)

[Jordan]

)) ну, было бы за что

[myrmecoleon]

Царица

Твой лоб - в кудрях отлива бронзы.
Как сталь, глаза твои остры.
Тебе задумчивые бонзы
В Тибете ставили костры.

Когда Тимур в унылой злобе
Народы бросил к их мете,
Тебя несли в пустынях Гоби
На боевом его щите.

И ты вступила в крепость Агры,
Светла, как древняя Лилит.
Твои весёлые онагры
Звенели золотом копыт.

Был вечер тих. Земля молчала.
Едва вздыхали цветники.
Да от зелёного канала,
Взлетая, реяли жуки.

И я следил в тени колонны
Черты алмазного лица
И ждал, коленопреклонённый,
В одежде розовой жреца.

Узорный лук в дугу был согнут.
И, вольность древнюю любя,
Я знал, что мускулы не дрогнут
И острие найдёт тебя.

Тогда бы вспыхнуло былое:
Князей торжественный приход,
И пляски в зарослях алое,
И дни весёлые охот.

Но рот твой, вырезанный строго,
Таил такую смену мук,
Что я в тебе увидел бога
И робко выронил свой лук.

Толпа рабов ко мне метнулась,
Теснясь, волнуясь и крича,
И ты лениво улыбнулась
Стальной секире палача.

Николай Гумилёв

[Akrill]

"Баба Яга в тылу врага"

Объявились в деревне ночью – разорвали деревню в клочья, старый дуб на дрова срубили, поломали жасминный куст. Ихний главный в избу вломился – как на месте не провалился, ишь, непрошеный поселился, ишь, вошел, говорит, во вкус! Всё подчистили, с каждой полки, ни коровы в хлеву, ни телки, – шур да шур по углам метелкой, прибираю нечистый дом. В доме пахнет недобрым духом, сытой ряхой, набитым брюхом, недоглоданной курьей ножкой, перегаром и табаком. Спозаранку гудит, собака, пьет со старостой-вурдалаком, шевелись, мол, кричит, старуха, пришибу, коль трудиться лень. Ишь придумал какую штучку – подавай, мол, к обеду внучку, дескать, нечего людоеду жрать курятину целый день! Вурдалак подпевает выпью: ты поешь, мол, а я, мол, выпью, подремли-ка ты, друг сердечный, отыщу ее – и сюда...
Захрапит людоед с похмелья – потихоньку сготовлю зелье, не почует он, не проснется, колдовская в котле вода. Не услышит, как брякну-стукну, да под койку поставлю ступу, а сама на метелку сяду – не угонятся до зари. А внизу как рванет, как ахнет, громыхнет, полыхнет, бабахнет, петухом вспетушится алым, только к вечеру догорит! Разбери, если хватит духа, где там ряха была, где брюхо, разлетелось по закоулкам, на-кось, выкуси, людоед!..
Старый леший мне друг до гроба, смотрит леший за лесом в оба, не сыскать вурдалаку внучки – с лесу выдачи, вишь ты, нет. А найдут упыря ребята, не уйти ему от расплаты, любит кровушку пить людскую – будет честный ему расчет: хорошо разрослась осина, кол получится острый, длинный...
Только жалко чуть-чуть жасмина. Возвращусь – посажу еще.





спёрто с фандомной битвы, автор WTF Babushka 2018

[Akrill]

Жили-были, варили кашу, закрывали на зиму банки. Как и все, становились старше. На балконе хранили санки, под кроватью коробки с пылью и звездой с новогодней ёлки. В общем, в принципе - не тужили. С расстановочкой жили, с толком.
Берегли на особый случай платье бархатное с разрезом, два флакона духов от гуччи, фетра красного пол-отреза, шесть красивых хрустальных рюмок и бутылку китайской водки. А в одной из спортивных сумок надувную хранили лодку.
Время шло, выцветало платье, потихоньку желтели рюмки, и в коробочке под кроватью угасала звезда от скуки. Фетр моль потихоньку ела, лодка сохла и рассыпалась. И змея, заскучав без дела, в водке медленно растворялась. Санки ржавились и рыжели. Испарялся закрытый гуччи. Жили, были, и постарели, и всё ждали особый случай.
Он пришёл, как всегда, внезапно. Мыла окна, и поскользнулась. В тот же день, он упал с инфарктом. В этот дом они не вернулись.
Две хрустальные рюмки с водкой, сверху хлеб, по квартире ветер. Полным ходом идёт уборка, убираются в доме дети.
На помойку уходят санки, сумка с лодкой, дырявый фетр. Платьем, вывернув наизнанку, протирают за метром метр подкроватные толщи пыли. В куче с хламом - духи от гуччи.
Вот для этого жили-были.
Вот такой вот "особый случай".






Мальвина Матрасова

[Песня Ветра]

хохотать с тобой так, что потом тяжело дышать.
если есть шанс спастись, значит, я упущу свой шанс.
ты – гремучая смесь: восхищение, нежность, злость.
бесконечный мой сон.
слава богу, что не сбылось.

перестань обжигать. ты – костёр, что горит внутри.
и мне есть что сказать, но разумней не говорить.
ты как будто палач, возведённый в духовный сан –
ты умеешь меня казнить,
а потом – спасать.

(c) Хедвиг

[myrmecoleon]

Малютка-жизнь

Я жизнь люблю и умереть боюсь.
Взглянули бы, как я под током бьюсь
И гнусь, как язь в руках у рыболова,
Когда я перевоплощаюсь в слово.
Но я не рыба и не рыболов.
И я из обитателей углов,
Похожий на Раскольникова с виду.
Как скрипку, я держу свою обиду.
Терзай меня - не изменюсь в лице.
Жизнь хороша, особенно в конце,
Хоть под дождем и без гроша в кармане,
Хоть в Судный день - с иголкою в гортани.
А! Этот сон! Малютка - жизнь, дыши,
Возьми мои последние гроши,
Не отпускай меня вниз головою
В пространство мировое, шаровое!

Арсений Тарковский

[Песня Ветра]

я поняла, что к черту ссылки в приват) положу это здесь)

Королева обман вскрывает и обнаруживает,
когда зовет Кая спуститься - подали ужин,
а на его постели находится крови лужа
и на штанах по бедрам разводы до самых стоп.

Она гневится, сердится... и прощает,
ведь разница действительно небольшая,
из девушки что в юношу превращает.
не подает и виду, зовет поскорей за стол.

А Герда отзывается, как прежде, на имя брата
и не стремится убежать за Каем домой обратно,
и вышло так, что Королева скорее рада,
чем нет, тому, что брат оставил сестру взамен.

А после все случается без пауз и проволочек:
в ее покои Герда входит однажды ночью,
и от признания и стонов горячих очень
дрожат и плавятся холодные своды стен.

© honey_violence

[AlfranZa]

...и всё бессмысленно.
За что ж такая боль...?!
Когда весь мир, расколотый на части,
Сожжён дотла, лишён коры земной,
И сердце вдребезги в глубинах адской пасти.
Я не прошла назначенным путём,
Я оступилась, не найдя твоей поддержки,
Мои шаги не в такт с твоим дождём,
По лезвию ножа бессильем пешки.
Всё опустело...Вымер целый свет.
По венам кровь, пульсация в запястьях.
Зачем мне мир, в котором тебя нет?
Зачем мне жизнь...?
В ней места нет для счастья.
Ты промолчишь. Ведь гордость не порок.
Она кричит обидными словами.
Она лишь грех, укоротивший срок
Той жизни, о которой мы мечтали.

13.02.2012
Людмила Лагутина

[Песня Ветра]

Она пишет в чат: «Я хочу в тепло, у столичных волчат потемнела шерсть, понимаешь, мне тридцать, себе назло я хочу вернуться туда, где шесть. Мы рычим в метро и молчим в друзей, мы грызём гранит и глодаем кость, но в тепле мне шесть, и я правлю всем, не спускаюсь под землю, дышу легко. Я иду и вижу, как нежен свет, сохраняю любимых в чудесных снах и не слышу выстрелов в голове, и не знаю тридцатилетних нас».
Мы живём по правилам столько лет, нам бы их нарушить - не знаем, как.

Она пишет в чат, я беру билет, достаю игрушки из сундука.

Кот Басё (Светлана Лаврентьева)

[WhiteMoon]

давно увидела и запомнилось

Я был резок и груб,
Вероятно - жесток,
Слов, сорвавшихся с губ,
Не смирял я поток,
В спор кидался, как в омут,
В былые года,
Смаху бил по живому
И знал же - куда!

Как умел оскорбить,
Выбить из колеи,
Резко мир разделить -
Где враги, где свои,
То рубил я сплеча,
То язвил, как змея,
Все, что думал, кричал -
Только думал ли я?

И в скандал я нырял,
Словно в темный подвал,
И друзей я терял,
А врагов - наживал,
Оставался один
В пустоте и тиши,
Вроде всех победил -
А вокруг ни души!

Поутих полемист,
Я сумел стать другим,
Находил компромисс -
И мирились враги.
Мне грозили войной -
Я смягчал: "Почему ж?",
И не жалил змеей,
А вертелся, как уж!

Не творил же вреда,
А заела печаль -
Не солгал, не продал,
Лишь молчал да смягчал,
Не швырял карт на стол,
Не сжигал корабли:
Так я чувствую, мол -
Только чувствую ли?

Не идя напролом,
Быстро шел на подъем,
Но мирился с мурлом,
Уживался с дубьем,
Обтекая преграды
Без лишних помех...
Все вокруг мне так рады -
Бегу ото всех!

Только верно ли то,
Что путей только два:
Здесь - теряешь лицо,
Там - ломаешь дрова?
Я нашел третий путь,
Недоступный уму:
Если чувствуешь суть -
Весь расчет ни к чему!

Зря завесой словес
Скрыть пытаешься лик -
Опыт даст мне совет
Безотказно и вмиг:
Проявить ли решимость,
К уступке ль вести?
Все почти без ошибок...
Но только почти!

Резок, груб, насторожен
С утра до утра -
Ведь ошибки дороже,
Чем были вчера.
Сам плачу по счетам,
Если вдруг что не так,
И все жду - где-то там
Есть четвертый этап...

[Песня Ветра]

так странно (страшно) идти на встречу
с тобой, понимая:
почти что мчусь, а
после столкнуться лицом к лицу -
и ничего не почувствовать.

© honey_violence

[Песня Ветра]

Бог говорит Гагарину: Юра, теперь ты в курсе:
нет никакого разложения с гнилостным вкусом,
нет внутри человека угасания никакого,
а только мороженое на площади на руках у папы,
запах травы да горячей железной подковы,
березовые сережки, еловые лапы,
только вот это мы носим в себе, Юра,
видишь, я по небу рассыпал красные звезды,
швырнул на небо от Калининграда и до Амура,
исключительно для радости, Юра,
ты же всегда понимал, как все это просто.
Мы с тобой, Юра, потому-то здесь и болтаем
о том, что спрятано у человека внутри.
Никакого секрета у этого, никаких подковерных тайн,
прямо как вернешься – так всем сразу и говори,
что не смерть, а яблонев цвет у человека в дыхании,
что человек – это дух небесный, а не шакалий,
так им и рассказывай, Юра, а про меня не надо.
И еще, когда будешь падать –
не бойся падать.

Анна Долгарева

[AlfranZa]

Льются слезы с неба,
Белый ураган.
Там, где смертный не был
Слышен барабан.
Твой клинок заточен,
Кони рвутся в бой.
Этот день пророчен
Красною Звездой.

Лес стучится в ставни,
Кронами горит.
Маг словесом давним
Волшебство творит.
Ведьма души копит
В чертовом ларце,
Поп вампира кропит
В божием дворце.

Ринуться две силы,
Словно камни с гор.
Ада ждет горнило
Крови приговор.
Смертный станет трупом,
А мертвец – землей.
Крест воздвигнут утром,
Освятят водой.

Черных грифов стая
Мечется в заре,
Лунной мглой блистают
Колья в серебре.
Ночи крылья вспрянут
Над сырой землей,
Песнь молитвы грянет
Огненной стеной.

Бьются два начала:
Тьма и Светлый Дух.
Нет для них причала,
Нет житья для двух.
Когтем рвутся глотки,
Главы меч крушит,
Плоть скуют колодки,
Страх жизнь поглотит.

С первых дней творенья
Битва длится та.
Близко отчужденье,
Близко пустота.
Рай и Ад воюют
За души людей,
Силы жгут впустую
На миры теней.

© Томаш Воук

[Песня Ветра]

кажется, я нашла любимого современного автора))) (ну помимо Казановы)


На твоих фотографиях тебе вечно семнадцать лет,
тебе вечно неполные двадцать, пятнадцать, двадцать четыре.
Не становишься старше, нарушив теченье лет -
непреложный закон и проклятие в этом мире.

В твоих письмах нечастых твой запертый в строчках смех,
твои шутки, твоя поддержка, твои подколы...
и в последнем, что было прислано не тобой,
бесконечный могильной насыпи страшный холод.

Бесконечный непонимания пустой взгляд
на в ладони зажатый ленты обрывок черный.
Бесконечная, незаполняемая дыра
там, где сердце, с тех пор, как мертв ты.
Ты мертвый.
Мертвый.

© honey_violence

[Сармат]

Приведу очень амазонское стихотворение.
Поединок

В твоем гербе - невинность лилий,
В моем - багряные цветы.
И близок бой, рога завыли,
Сверкнули золотом щиты.

Я вызван был на поединок
Под звуки бубнов и литавр,
Среди смеющихся тропинок,
Как тигр в саду, - угрюмый мавр.

Ты - дева-воин песен давних,
Тобой гордятся короли.
Твое копье не знает равных
В пределах моря и земли.

Вот мы схватились и застыли,
И войско с трепетом глядит,
Кто побеждает: я ли, ты ли,
Иль гибкость стали, ил гранит.

Я пал, и, молнии победней,
Сверкнул и в тело впился нож.
Тебе восторг - мой стон последний,
Моя прерывистая дрожь.

И ты уходишь в славе ратной,
Толпа поет тебе хвалы,
Но ты воротишься обратно,
Одна, в плаще весенней мглы.

И над равниной дымно-белой
Мерцая шлемом золотым,
Найдешь мой труп окоченелый
И снова склонишься над ним:

"Люблю! Ты слышишь, милый, милый?
Открой глаза, ответь мне: "Да"
За то, что я тебя убила,
Твоей я буду навсегда".

Еще не умер звук рыданий,
Еще шуршит твой белый шелк,
А уж ко мне ползет в тумане
Нетерпеливо жадный волк.

Николай Гумилев.

Мирмеколеон, я разделяю Ваши интересы в поэзии, мы очевидно вместе любим Блока, Гумилева, Мандельштама, Пастернака - короче Серебряный век.

Акрилл. Интересные стихи вы приводите, но почему все время пишете в одну строку, будто прозу. Пишите столбцами и строфами, чтобы было понятнее.